Министры нефтяных отраслей из стран ОПЕК, собравшись на прошлой неделе в Вене с трудом скрывали радость, уверенные в том, что в ноябре прошлого года приняли правильное решение, не сокращать объемы добычи. «Спрос растет. Отлично! Предложение сокращается, не так ли? Это факт. Как, впрочем, и то, что я совсем не расстроен и не удручен, я доволен и счастлив», — примерно такими словами приветствовал репортеров министр нефтяной отрасли Саудовской Аравии Али ль-Наими накануне заседания ОПЕК. «Стратегия работает», — заявил он. Перед ноябрьским заседанием в картели наметился раскол. Возможно, поэтому Наими и другие члены ОПЕК так старательно демонстрируют журналистам, обозревателям нефтяного рынка и своему населению, что они — команда единомышленников. Решение не поддерживать цены на нефть через сокращение объемов добычи было правильным — таков посыл. Но сможет ли ОПЕК таким образом сохранить свою долю на рынке, вытеснив оттуда конкурентов с более затратными технологиями производства? Несмотря на то, что саудиты и их союзники с берегов Персидского залива довольны своей стратегией, полагая, что она стимулировала спрос и сократила рост предложения, праздновать победу еще рано. Еще пока не ясно, сколько ключевых и, возможно, даже судьбоносных факторов сыграют свою роль в этом спектакле.

Повысят или не повысят? Вот в чем вопрос, которым задаются сегодня дилеры, трейдеры, инвесторы и все неравнодушные к происходящему в мировой финансовой отрасли. Рынки пытаются понять, Федрезерв по-прежнему собирается поднять процентную ставку — впервые почти за десять лет — этим летом, или у него теперь другие планы на этот счет. За последние несколько недель у инвесторов поубавилось уверенности в том, когда произойдет это судьбоносное событие насколько масштабным будет цикл ужесточения, виной тому серия слабых экономических отчетов и «голубиное воркование» со стороны некоторых чиновников Федрезерва. Данные по рынку труда за март неприятно удивили инвесторов и всколыхнули сомнения относительно устойчивости процесса восстановления экономики, заставили пересмотреть ожидания на этот счет. В начале года рынки фьючерсов на процентную ставку закладывали в цену как минимум два повышения на 0.25%, при этом не исключалась возможность и третьего повышения в конце 2015 года. Сейчас же динамика фьючерсов предполагает, что инвесторы ждут в лучшем случае одного повышения и то осенью, а не в июне. Более того, в цену сейчас закладывают вероятность бездействия ЦБ в этом году.

В конце прошлого года старейшая международная финансовая организация опубликовала мрачный, безрадостный прогноз:  если доллар продолжит расти, слабые места развивающихся рынков дадут о себе знать и обернутся серьезными проблемами, считают в Банке международных расчетов. Развивающимся странам не нужен сильный доллар, однако он продолжает укрепляться и, судя по всему, останавливаться в ближайшее время не собирается.  Валюты многих стран из развивающегося сегмента — от южноафриканского ранда до индонезийской рупии — быстро обесцениваются. Индекс доллара, оценивающий стоимость американской валюты относительно корзины других валют, с начала года вырос на 11%. Сильный доллар — беда для большей части развивающихся стран, прельстившихся низкой ставкой по кредитам в США, и накопивших много долгов, деноминированных в мировой резервной валюте.  Конечно, не все пострадали от укрепления доллара, например, Индия по-прежнему считается восходящей звездой и в основном зависит от состояния китайской экономики. 

Безрадостность бизнеса и стагнация заработных плат связаны со снижением темпов роста производительности. Большая часть Старого света в плачевной форме. Да, совокупное благосостояние людей почти не изменилось, общественный капитал в музеях, парках и других местах интереса по-прежнему незыблем. И все же, в западных регионах экономика подводит общество. Сейчас им как никогда не хватает возможности включить в экономику этнические меньшинства и молодых людей — основу основ европейской самооценки и социальной интеграции. Из тех немногих, кто сумел приобщиться к экономическому развитию, процветающих еще меньше. Почти во всех европейских странах темпы роста заработных плат устойчиво снижаются с 1995 года — и это явный признак экономического спада. Что же пошло не так? Европейские экономисты часто говорят о том, что Южная Европа утратила конкурентоспособность. Они считают, что объем производства и занятость снизились относительно прошлых трендов, потому что заработная плата бежала впереди производительности, рабочая сила стала слишком дорогой, что вынудило работодателей сокращать рабочие места. В этом контексте некоторые немецкие экономисты убеждены, что кризисным странам нужно обеспечить снижение заработных плат. Другие утверждают, что нужны монетарные стимулы — например, покупка активов Центробанками — для повышения цен, в этом случае текущие заработные платы станут вполне приемлемыми. 

Цены на нефть падают, курс доллара растет, а инвесторы ждут повышения ставки ФРС  — все как в 1997-98 годах.

Марк Твен как-то сказал, что история не повторяется, но она рифмуется. Падение цен на сырье — особенно на нефть, укрепление доллара и возможное повышение процентной ставки ФРС напоминает 1997-98 годы. Ждать ли нового кризиса? Вялый экономический рост, большие долги, дефляция или дезинфлция, преднамеренная конкурентная девальвация, раздутые финансовые риски и ошибочное ценообразование усугубляют проблемы. Надвигающийся кризис может развиваться следующим образом: Сначала последствия сильного доллара на себе ощутит фондовый рынок. Учитывая то, 40% продаж компаний индекса S&P 500 приходится на международный рынок, можно предположить, что первыми пострадают экспортеры, потеряв часть иностранной прибыли. Низкие цены на нефть ударят по карману энергодобывающих компаний, сервисных компаний и производителей соответствующего оборудования: сократятся прибыли, потоки денежных средств и стоимость активов.   Сокращение прибыли и ликвидности охладит интерес корпоративного сектора к слияниям и выкупу собственных акций, лишив поддержки бычий тренд.